Skull and Bones, элита Империи [Voltaire]

[Daniel Serebryany]

Американский кошмар
Skull and Bones, элита Империи
Skull and Bones, элита Империи [Voltaire]

Поль Лабарик В недрах очень элитарного и пуританского Йельского Университета ежегодно отбираются 15 студентов из очень хороших семей. Они формируют секретное общество с нездоровыми ритуалами под названием «Skull and Bones» (Череп и кости). В течение всей своей жизни они поддерживают друг друга и помогают противостоять демократическим поползновениям ненавистной черни. Джордж Буш мл. и Джон Керри уже на протяжении 36 лет являются членами этого общества, состоящего из около 800 посвященных.

16 января 2006 Из Париж (Франция) Инструменты Печать Послать Все версии этой статьи: français Español English Страны США Общественная организация Skull and Bones Темы Церкви и тайные общества Выборы в Соединенных Штатах

Общество «Skull & Bones» подпитывает конспиративную литературу, в которой его члены обвиняются в Уотергейтском скандале, во вторжении в «Бухту Свиней» и даже в убийстве Джона Кеннеди (John F. Kennedy). Благодаря своим связям в деловых кругах, в частности, в банковском секторе, эти бывшие однокашники по Йельскому университету вполне могут в ближайшем будущем взять контроль над мировыми финансами. Члены «Skull & Bones» также могут начать подрывать деятельность Совета по международным отношениям (Council on Foreign Relations), Трехсторонней комиссии, ЦРУ и т.д. Светское интернет-издание Voltaire не собирается обсуждать эзотерический характер общества «Skull & Bones», проводящего ритуалы посвящения и организующего различные ежегодные церемонии. Нашей целью является анализ социальной функции и возможной политической роли, которую играет общество. «Skull & Bones» в особенности демонстрирует достижения, которых добилась система воспроизведения элит через отбор, не обязанная в противоречии с мифом о self-made man случайности или индивидуальным качествам человека. По словам Энтони Саттон (Anthony Sutton), самые активные члены общества выходят из костяка, состоящего из 20-30 семей, заинтересованных в защите своего наследства и потомства. Таким образом, зачастую между семьями-членами «Skull & Bones» образуются брачные союзы, хотя до последнего времени лишь студенты мужского пола могли становиться членами общества. Пуританский и элитарный Йельский Университет Общество «Skull & Bones» зародилось в кампусе Йельского университета, что, согласно блестящему расследованию журналистки издания Atlantic Monthly Александры Роббинс (Alexandra Robbins), не было случайностью. [1]. В начале XVIII века конгрегационалисты основали в США группу университетов, в которую входили Harvard, Dartmouth, Williams, Bowdoin, Middlebury и Amherst. Они столкнулись с конкуренцией со стороны пресвитерианцев, что заставило ректора Гарварда Инкриза Мэтера (Increase Mather) действовать. В 1701 году он покинул свой пост, чтобы создать новый университет, «для сохранения внимания к церкви и для передачи Правды будущим поколениям». Вместе с десятью пасторами, девять из которых пришли из Гарварда, он создает «Collegiate School of Connecticut». Исаак Ньютон (Isaac Newton), Ричард Стил (Richard Steel) и Элиху Йель (Elihu Yale) передали книги из личных коллекций недавно созданному институту. Сотрудничество с Йелем, разбогатевшим благодаря своей деятельности в «Компании Восточной Индии» и губернатору колонии Мадраса, приносит свои плоды. Йель не только снабжает университет книгами, а также активно финансирует его. Руководство в знак благодарности переименовывает университет, который с 1720 года носит его имя. Связи с конгрегационалистами сказались на пуританской манере преподавания и функционировании Йельского университета. Студенты и преподаватели должны были придерживаться определенных убеждений при поступлении в университет, а в случае, если их искренность вызывала серьезные сомнения, могли быть уволены с работы или отчислены. К этому пуританству добавлялась одержимость элитарностью: студенты с момента своего поступления в Йельский университет распределялись не по способностям, а по положению родителей в обществе. Во главе иерархии стояли дети и внуки губернаторов и вице-губернаторов. Далее следовали члены семей судей Верховного Суда. Еще ниже располагались дети пасторов и бывших учеников университета. Замыкали список дети фермеров, торговцев и ремесленников. Подобная классификация позволяла распределить места в классе, в церкви и в столовой. Как отмечает Александра Роббинс, удивляет не эта классификация по социальному статусу при поступлении – обычная практика для большинства университетов XVIII века – а то, что это первоначальное распределение не претерпевало никаких изменений на протяжении всего учебного процесса. Таким образом, Йельский университет стал идеальным примером учреждения, воспроизводящего элиту и внутреннюю иерархию. Студента могли перевести в более низкий ранг за плохое поведение, ведь считалось, что этим он запятнал честь семьи. Следует добавить, что при подобной незаурядной организации процесса обучения старшекурсникам разрешалось насмехаться, даже издеваться и унижать студентов с младших курсов. Правила университета предусматривали ряд мер, обеспечивавших уважение подобной иерархии, основанной исключительно на возрасте. Лиман Багг (Lyman Bagg) в своем сочинении Четыре года в Йельском университете, изданном анонимно в 1871 году, проанализировал механизмы, используемые университетом. Он считал, что подобная вседозволенность в поведении была вызвана безграничной властью «обычаев» университета в создании временного психоза, который делал из слабых людей жестоких, а из хороших - безжалостных. Эта склонность к элитарности, жестокой иерархичности и пуританству способствовала тому, что в конце XVIII века ученики начали создавать различные общества, действовавшие параллельно работе университета. Изначально это были литературные кружки, такие как «Линония» (Linonia) и «Единство братьев» (Brothers in Unity). Студенты были вынуждены вступать в то или иное объединение, что не благоприятствовало формированию элиты с точки зрения тех, кто желал строгого воспроизведения новой американской «аристократии». В 1780 году в Йельском университете было создано отделение организации «Фи-Бетта-Каппа» (Phi Betta Kappa) под названием «Альфа» (Alpha). В это же время процветали многие другие общества, среди которых были «Общество Бетховена» (Beethoven Society) и «Клуб шестигранника» (Hexahedron Club)… Со временем литературные кружки потеряли свое значение и стали заменяться более элитарными и закрытыми секретными обществами. В середине XIX века существовало три основных общества: «Череп и кости» (Skull & Bones), «Свиток и ключ» (Scroll and Key) и «Голова волка» (Wolf’s Head). Преподавательский состав Йельского университета также решил последовать этому движению. Шесть лет спустя после создания «Skull & Bones», шесть членов преподающей элиты организовали «Клуб» («Club», позже названный «Клуб стариков» («Old Man’s Club», среди которых можно было встретить преподавателей Джошуа Уилларда Гиббса (Josiah Willard Gibbs) и Теодора Дуайта Вулси (Theodore Dwight Woolsey). В скором времени к обществу присоединились Уильям Хоувард Тафт (William Howard Taft), будущий chief justice (верховный судья) штата Коннектикут Симеон Болдуин (Simeon E. Baldwin), преподаватель Томас Бергин (Thomas Bergin), нейрохирург Харви Кашинг (Harvey Cushing) и основатель «Skull & Bones» Уильям Рассел (William H. Russell). Лишь Томас Бергин и Харви Кашинг не стали впоследствии членами «Skull & Bones» Опиумная война Йельский университет был идеальным местом для процветания столь элитарного и влиятельного общества, каковым являлся «Skull & Bones». Но успех данной секретной организации также обязан ее создателю Уильяму Расселу (William H. Russell), который принадлежит к большой семье Расселов. Один из ее членов, священник Ноада Рассел (Noadah Russel), известный приверженец конгрегационалистской церкви, участвовал в создании Йельского университета. Клан Расселов также был вовлечен в большую опиумную войну, которую развязала Великобритания против Китая в первой половине XIX века. В конце XVIII века опиум, возделываемый Англией в Бенгалии, был передан в монопольное владение «Компании Восточной Индии», непосредственно принадлежавшей королевской семье. В работе компании в прошлом принимал участие Элиху Йель. Целью опиумной войны, начавшейся в 1815 году, было силовое внедрение данного наркотика на огромный китайский рынок. Количество ежегодно ввозимого опиума по сравнению с 1792 годом, когда ввозилось 320 тонн, увеличилось до 480 тонн в 1817 году и до 3200 тонн в 1837. Тогда Китай потребовал у королевы Виктории прекратить ввоз данного наркотика. Она заявила, что не может отказаться от столь выгодного способа получения прибыли для Великобритании. Напряжение между Пекином и Лондоном нарастало: в феврале 1839 года был казнен один китайский наркокурьер перед кантонским представительством британских торговцев. В июне 1839 года королева Великобритании дала согласие на уничтожение большого количества опиума. Многие англичане после этого покинули Кантон и Макао и отправились в более отдаленные места, чтобы там вновь заняться перевозками опиума при официальной поддержке морского флота Великобритании. В подобных условиях конфликт был неизбежен: 4 сентября произошло первое сражение на море, которое завершилось уничтожением большинства китайских кораблей. Эти столкновения выявили «слабость китайских военных джонок и непоколебимое упорство английских протестантов в установлении принципов либерализма, основанном на наркотрафике» [